У меня есть подозрение, граничащее с уверенностью, что недавнее решение польских властей, практически ликвидирующее малое приграничное движение с Россией, было обусловлено не чем иным, как желанием продемонстрировать Москве, что Польша в состоянии причинить ей вред всякий раз, когда захочет. В результате же ущерб терпят прежде всего польская экономика и простые поляки, обычные люди, которые начинают протестовать.
Казалось, что в результате этих протестов власти откажутся от своих близоруких и ошибочных решений. Но не тут-то было!
Давайте вспомним историю этих недальновидных дипломатических шагов.
С самого начала временное приостановление малого приграничного движения началось с, казалось бы, вполне обоснованных поводов: в Варшаве проходил саммит НАТО, на котором присутствовали великие мира сего во главе с президентом США. Через неделю после этого начались празднования Всемирного дня молодежи — религиозного мероприятия, включающего в себя встречи молодых католиков с папой Франциском в Кракове.
Абсолютно понятно, что и сами власти, и службы, отвечавшие за безопасность двух этих мероприятий, имели полное право ограничить, насколько это возможно, пересечение границы нежелательными иностранцами.
В результате оба мероприятия прошли без эксцессов, участники вернулись домой, а малое приграничное движение так и осталось на замке.
Нет, я выразился неточно, малое приграничное движение возобновилось — но только между Польшей и Украиной, а между Польшей и Россией — нет. Почему? Министерство внутренних дел официально заявило, что причиной закрытия границы между Польшей и Россией являются соображения безопасности. Сказал это не кто другой, как сам министр внутренних дел Мариуш Блащак.
Это серьезный аргумент — безопасность. Интересно, что имел в виду господин министр? Может, он опасается наплыва больших групп мусульманских террористов со стороны России? Это маловероятно — российские службы эффективно борются с исламским экстремизмом. Может, Мариуш Блащак опасается атаки русских диверсионных групп? Значит, он верит, что диверсанты переходят через границу, размахивая паспортами? Это было бы очень смешно, если б не было так грустно. Ужасно то, что я здесь пытаюсь шутить, а министр Блащак воспринимает это совершенно серьезно. «Крулевецкая [Калининградская] область милитаризирована! Вспомним слова Леха Качинского: «Сегодня Грузия, потом Украина, страны Прибалтики. Кто знает, со временем, может, и Польша!» — говорил министр Блащак на «Радио Гданьск». Когда министр среднего европейского государства говорит публично вещи, которые его компрометируют, мне становится стыдно.
Кажется, что теории министра должны вызвать благодарность поляков, особенно в приграничных регионах, так как он заботится об их безопасности.
Но выходит с точностью до наоборот.
Поляки начали считать убытки. Считать, а потом жаловаться. Жаловались владельцы магазинов, гостиниц и пунктов обмена валюты. Считали убытки владельцы ресторанов и придорожных кафе. Супермаркеты отмечают, что количество клиентов снизилось многократно, а выручки стали на порядок ниже. Люди начали протестовать, обращаться в местные органы власти, чтобы ситуацию исправили.
Протестовал и апеллировал к правительству о возобновлении малого приграничного движения воевода Ольштына. К нему присоединились мэры еще 54 городов приграничной зоны. Ничего не помогло — польское правительство непреклонно. Аргументирует, что «соображения безопасности» являются наиболее важными. «Приведите примеры!» — взывали жители приграничья! «Увы, — отвечал министр, — это секретные сведения». А между тем таким именно образом можно оправдать что угодно.
Недавно я был в Бартошице. Езжу туда регулярно на протяжении многих лет. Это пограничный город близ перехода Безлед на границе с Калининградом. В Бартошице всегда «жили с границы». Одновременно надо помнить, что это воеводство Варминско-Мазурское — там самый высокий уровень безработицы. Граница давала им хлеб в буквальном смысле этого слова. Жители содержали себя и свои семьи за счет бизнеса — законного и не вполне. Когда граница была открытой, работал механизм рыночной торговли, появился спрос на работников в легальном бизнесе сферы услуг. Это, по-моему, очень хорошо, что люди не нарушают законов. А сейчас?
«А сейчас, — говорит моя знакомая, — возвращаемся к контрабанде. Я была официанткой в ресторане при гостинице. Зарабатывала достаточно и не боялась полиции и приграничной службы. А когда Блащак закрыл границу, владелец гостиницы уволил большинство сотрудников. И всё. Надо возвращаться к «статусу муравья» (это название мелкого контрабандиста, курсирующего между границами и перевозящего на себе товары, точно муравей)».
Похоже, польские власти не понимают, что это создает цепь взаимосвязанных явлений. С самого начала ограничивают деятельность серьезных бизнесменов: владельцев ресторанов, отелей, магазинов. Те, в свою очередь, увольняют людей. А люди не могут найти работу и регистрируются официально как безработные, а когда заканчивается право на пособие, обращаются в социальные службы, чтобы не умереть с голода.
Но это тоже казенные деньги. Пособия мизерные, и люди вынуждены подрабатывать контрабандой. Если будут пойманы — платят штрафы. Если денег у них нет, то «милосердное» государство всегда готово заменить штраф арестом. Но арестант ведь тоже на содержании государства.
И проблема здесь не только материальная. Люди не платят налогов, не уважают закон. Я уже не говорю об общественных последствиях: ослабление семейных связей, трудности в воспитании детей, которые взрослеют раньше срока, так как вынуждены содержать семью. Наверное, наши политики не принимают аргументов, что контакты между простыми людьми положительно влияют на снижение напряженности между государствами, если таковая имеется, и способствуют лучшему взаимопониманию. Но, может, мой министр вовсе не заинтересован в том, чтобы между нашими странами всё было хорошо?
Все мнения >>
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Источник: izvestia.ru
