Нет, Киркоров не смеялся прямо в перекошенную физиономию т.н. «общественности», а просто всем видом показывал, как ему глубоко нас…, то есть — наплевать, на далекую мышиную возню… Он был в очень хорошем настроении. Сперва устроил в Лиссабоне пышное празднование своего дня рождения в элитном ресторане на романтическом берегу океана, приглашая многочисленных гостей рассаживаться за столы с изысканными яствами: «Это дорогое место, не фастфуд, да, я богатая сука!». Так и сказал: «I am a rich bitch». А на следующий день в не менее приподнятом настроении эмоционально вещал на пресс-конференции о том, как со своей интернационально-греческой «Командой мечты» (DreamTeam) собирается в очередной раз штурмовать конкурс европесни — на сей раз с разудалой псевдобалканской «хаванагилой» My Lucky Day в исполнении трио DoReDos.
В общем, плевать хотел поп-король на «возмущенную общественность», которая покушалась на его царствование в эстрадных чертогах еще со времен «розовой кофточки», а уж теперь и подавно — после вручения-то Самим прошлой осенью целого ордена Почета этому «артисту-вокалисту» под сервильную песнь награждаемого о том, как там, «в Крыму, НАШЕМ Крыму», они, оказывается, на пару задумали «шоу мирового уровня», выписали Франко Драгоне и т.д. и т.п… В общем, кто — любимый певец Главного, было обозначено со всей детской непосредственностью… Поэтому утрись, «оскорбленная общественность». Чё хочу, то и ворочу… Это вам не Кирилл Серебренников…
Но и «Евровидение», которому в принципе сине-фиолетово до того, кто там в Раше привечает расписного поп-короля, явно соскучилось по своему анфан террибль. Они взаимно друг по другу соскучились. И всё друг другу простили. «Евровидение» простило Киркорову вопли про «шарашкину контору» (scam-affair, если попытаться приблизительно перевести на английский), где его «ноги больше не будет» — когда у них с Лазаревым «украли» победу. Простило весьма великодушно, надо заметить. Поскольку менее оскорбительные выпады в адрес Евросонга карались, бывало, пожизненным лишением аккредитации на конкурс.
И Киркоров, получается, тоже простил «Евровидение» — за то же самое. Ему, конечно, в каком-то смысле не везет: приехал с Украиной (в 2008 г.) — победила Россия, приехал с Россией (в 2016 г.) — победила Украина… Никак не угадает. И все мечется. Теперь вот с Молдовой…
Вслед за Киркоровым потянулись в Лиссабон и другие персонажи из матушки России, которые так же безумствовали из-за триумфа Джамалы и «украденной» у них победы в Стокгольме, осыпая конкурс проклятиями и угрозами пожизненного бойкота. «Пожизненно» продержались только в прошлом году, когда, собственно, никто и не собирался пускать их в Киев, а теперь, мол: «Ой, это был нервный срыв». Ну прямо не взрослые люди, а капризные бессознательные дети. Ни принципов, ни чести, ни достоинства… Глупость, цинизм и лицемерие…
Хотя в персональном случае с ФиКи — все более сложнопостановочно. Тут все-таки помимо искренней страсти (атмосфера «Евровидения», как наркотик, засасывает) вполне объясним практичный и все тот же циничный расчет не только талантливого артиста, но умелого продюсера и ушлого бизнесмена. А откуда бы, вы думали, все эти банкеты в «нефастфудах»?
Можно только догадываться, во что обошлось многострадальному бюджету Молдовы (поклоцанному, как мы помним, на целый миллиард долларов вороватыми олигархами) это занимательное киркоровско-греческое европредприятие. Потому что это не какая-то там частная затея «Команды мечты», а практически госзаказ, благословленный тамошним президентом, который, как судачат люди в этой маленькой стране, вбил себе в голову, что такой поп-королевский патронаж принесет им победу на «Евровидении» и очень поможет ему на грядущих осенью выборах сокрушить всех оппонентов проевропейской причем ориентации… Такой вот замес музыки и политики с вишенкой на тортике в виде Киркорова.
Важным вдохновляющим моментом остается и прошлогодний успех молдавского трио Sunstroke Project в Киеве с бронебойным хитом Hey Mamma, когда ребята совершили невероятный бросок из аутсайдеров в начале процесса в первую тройку финалистов. Это было результатом удачного соединения музыкального материала и сценической постановки, давшего впечатляющий мультипликативный эффект. Букмекеры и скептики тогда сильно промахнулись.
К очередному продукту давно уже пластмассового конвейерного производства киркоровской «Команды мечты» высоколобая журналистская публика в кулуарах конкурса отнеслась поначалу тоже достаточно скептически, называя My Lucky Day «самой слабой песней от Молдовы за все последние годы». Однако после первой репетиции надменные ухмылки сменились у многих азартными аплодисментами и веселыми улыбками. Энергетика артистов и заводной номер-юмореска в стиле комедии положений, придуманный и поставленный многоопытным режиссером Фокасом Евангелиносом, растопили лед сарказма у многих критиков. На пресс-конференции Киркорова и его компанию уже чуть ли не качали на руках…
На букмекеров эти восторги, в отличие от Sunstroke Project, пока, однако, не произвели должного впечатления, и прогнозы для Молдовы по-прежнему еще не столь лучезарны, как их номер и сам вдохновитель. В общем, ждем-с…
Надо еще не забывать, что Азербайджан (с певицей Aisel) и частично Беларусь (с украинским поп-старлетом Alekseev’ым) в этом году также прибегли к услугам DreamTеаm, так что переживать за дыру в личном бюджете поп-короля из-за роскошных банкетов на берегах океанов совершенно не стоит… Как, собственно, и за возможный провал образца 2005 года в Киеве, когда потраченные амбициозной Анжеликой Агурбаш — точнее, ее мужем, колбасным королем Николаем, — миллионы обратились в прах прямо на полуфинале. Тогда продюсирующего поп-короля и его греков спас, правда, от страшной «секирбашки» рассвирипевшего Агурбаша семейный статус — Филипп еще был мужем Аллы Пугачевой… Зато теперь при дворе. Тоже какая-никакая, но охранная грамота…
● ● ●
Первую репетицию Юлии Самойловой, целый год добиравшейся до «Евровидения», ждали с любопытством. Еще в Киеве в прошлом году, куда посланницу России не впустили из-за «крымского досье», любители тайных знаков и конспирологии донимали норвежца Йона Ола Санда, главного начальника конкурса, заковыристым вопросом: думает ли он, что в следующем году (то есть сейчас) победит Россия? Г-н Санд не сразу даже понял логику вопроса. А логика была проста: Украина пропустила конкурс 2015 г. и выиграла в 2016 г., Россия пропустила конкурс 2017 г. Стало быть, означает ли это, что она выиграет в 2018-м, если приедет? Слегка ошарашенный таким ходом мысли норвежец отделался тогда, разумеется, расплывчатым ответом: «Посмотрим».
Россия загодя высокопарно объявила, что «автоматом» продлевает евровидийный мандат, выданный в прошлом году г-же Самойловой, поскольку артистка пала «жертвой бесчеловечности», и у Юли, таким образом, впервые в истории конкурса появилась невиданная фора во времени, как ни у кого и никогда. Она целый год, зная, что поедет в Лиссабон, могла оттачивать мастерство, навыки, умения. А оттачивать было что…
Главный атрибут ее несостоявшейся миссии в Украину — инвалидная коляска, должна была обезоружить «распоясавшихся русофобов» в Киеве, в Лиссабоне уже теряла болезненную актуальность. Нужны были другие акценты, и их надо было где-то взять.
Новая песня с клипом I Won’t Break по сумме всех факторов, обстоятельств и предысторий вызвала поначалу живой интерес у любопытствующей публики и вошла в десятку лидеров по просмотрам на официальном канале «Евровидения» практически сразу после премьеры в марте. Однако те же букмекеры оказались, в отличие от истории с Лазаревым, не сильно впечатлены представленным материалом и качеством его исполнения: в прогнозах на «евроурожай» Россия застряла на далеких двадцатых местах.
Поэтому очень ждали первую репетицию, чтобы наконец воочию увидеть и услышать предмет громких евроскандалов и ожиданий. Пул журналистов на конкурсе достаточно беспощаден и критичен к участникам, не спускает никому и ничего, если вдруг что-то пойдет не так. Совершенно оглушительным гомерическим хохотом, например, был встречен в пресс-центре номер Беларуси Forever с Никитой Алексеевым (Alekseev). Кричащий китч из пошловатых клише с лепестками роз, Амуром-балериной, безжалостной стрелой-цветком, больно пронзающей ладошку певца, и разодранной до жутких ран спиной, где кровавую плоть символизируют все те же алые розы… Этакий романтико-физиологический садо-мазохизм, замешанный на гипертрофированной актерской игре остервенело пляшущей балерины и фальшиво страдающего «Пьеро», не мог, конечно, оставить никого равнодушным. Alekseev просто сделал журналистам весь день! Однако, как бы они ни ржали, главным остаются оценки жюри и телезрителей, которые в первом случае спрогнозировать еще можно, а во втором — сплошная загадка…
Номер Самойловой, в котором не осталось и намека на инвалидную коляску, задрапированную теперь под светящуюся всеми цветами радуги скалу, на вершине которой торчит голова певицы, а все это символизирует единение с природой и торжество жизни, тоже произвел на свидетелей определенное впечатление. Какое — они, кажется, сами пока не могут точно сформулировать. Сдержанно осмысливают увиденное и услышанное. Бэк-вокальная поддержка придает силы и уверенности так и оставшемуся за целый год робко-неуверенному пению солистки, артисты балета Аллы Духовой создают настроение, и все это смотрится если не сногсшибательно, то вполне «евровидийно».
На пресс-конференции вопросы к Юле были вполне корректными. Самый «некорректный», пожалуй, от польского журналиста: «Каково это петь на языке, который ты не понимаешь?» Имелся в виду английский текст песни. Юля не смутилась и сказала, что понимает каждое слово, которое поет, то есть все делает осмысленно. В кулуарах при этом я услышал разговор двух европейских коллег, они обсуждали между собой русский язык — мол, он такой певучий, и непонятно, почему Россия все время выставляет песни на английском. Действительно. Был единственный пример — t.A.T.u. в Риге в 2003-м с хитом «Не верь, не бойся», и ведь хорошо прошли! В общем, вопрос на засыпку будущим участникам и их селекционерам в России.
Ответ Юли на дежурный вопрос о надежде на победу был также вполне взвешенным: «Конечно, быть победителем и привезти в свою страну «Евровидение» это приятно. Но я не стремлюсь с кем-то соперничать, просто хочу получить удовольствие, насладиться этой радостью, со всеми познакомиться и подарить людям частичку себя…»
Журналисты интересовались впечатлениями Самойловой от участия в церемонии открытия сочинской Паралимпиады, которая была для певицы первым опытом выступления на большой многотысячной арене, после чего, по ее признанию, сцена в Лиссабоне выглядит «маленькой и уютной».
Если в дело не вмешивается политика, то тема инклюзивности, равных возможностей, «преодолений себя» и «побед вопреки всему», в том числе в контексте «Евровидения», всегда привлекала адекватное и заинтересованное внимание. Важно было лишь не спекулировать на этом.
Израильтянка Нетта, которая на данный момент остается пока фавориткой конкурса, очень эмоционально говорила, как ее безумно взрывной и зажигательный номер Toy («Игрушка») не только будирует волнующую теперь всех тему «харассмента», но и позволяет ей и «ее размеру» чувствовать свободу благодаря танцевальным ритмам, понимать, что «каждый имеет шанс на свой успех и может его добиться».
Эту простую мысль доказал и прошлогодний победитель Салвадор Собрал, благодаря которому «Евровидение» впервые приехало в Лиссабон. Но все переживания из-за операции на сердце, к которой певец тогда готовился, не смогли бы принести ему такую блистательную победу, если бы он сам и его песня не тронули людей за душу и не были настолько убедительны, трогательны и невероятно самобытны.
● ● ●
После первого круга репетиций общая картинка прогнозов и предсказаний на исход нынешнего ристалища не претерпела кардинальных изменений, хотя и появились коррективы.
«Впереди планеты всей» по-прежнему остается обаятельная, развеселая и разудалая пышка Нетта из Израиля со своей забавной «Игрушкой». Резко улучшил позиции герой московского «Евровидения-2009» Александр Рыбак, уже дотянувший Норвегию с 22-го до второго места и намеренный сокрушить статистику, утверждающую, что снаряд дважды в одну воронку не падает. Много суеты вокруг старлета из Чехии Миколаса Йозефа, чей свежий юношеский «лук» и модненькая песенка Lie Yo Me, местами, кстати, очень напоминающая прошлогоднюю молдавскую Hey Mamma, разбивают пубертатные девичьи сердца. Плотным гуськом толкутся в списке потенциальных победителей француженка с игривым псевдонимом Madame Monsieur (Мадам Месье) и романтической шансонной (во французском смысле) балладой Mercy; австралийка Джессика Мобой с чувственной поп-балладой We Got Love; оперная красотка Елена Нечаева из Эстонии с симфо-электронной La Forza; колоритные болгары Equinox с этно-рок-амбиентным полотном Bones; брутальные викинги из Дании Rasmussen с эпическим рок-посланием Higher Ground; швед Бенджамин Ингроссо, еще один объект девичьих воздыханий…
Несмотря на скромные пока прогнозы, у букмекеров уверенно выглядит после первой репетиции Melovin из Украины со своим пылающим роялем, напористым шлягером Under The Ladder, убедительным выступлением и завораживающим образом инфернального романтического злодея. Прогнозы, впрочем, в истории «Евровидения» не раз не только оправдывались, но и не сбывались. Бывало, что взлетали те, кого не ждали, а те, кого ждали, как, например, итальянец Франческо Габбани в прошлом году, покидали конкурс ни с чем…
Читайте наши новости первыми — добавьте «МК» в любимые источники.
Источник: mk.ru
