Что же произошло с Тальботом (1800–1877)? Ренессансного типа человек, он блестяще знал и умел многое: наука, политика, классические языки (расшифровывал клинописные тексты), литература… Потомок богатого аристократического рода мог позволить себе изучать мир целостно, как люди эпохи Возрождения. Неудивительно, что директор ГМИИ Марина Лошак ставит Тальбота в один ряд с Леонардо да Винчи: «благодаря этому человеку фотография стала искусством, а не просто инструментом отображения реальности».
В 1834-м английский ученый открывает негативно-позитивный процесс в фотографии, дающий возможность в доли секунд получать на светочувствительной бумаге негативное изображение, с которого в дальнейшем можно отпечатать неограниченное количество позитивных копий. Метод называется калотипией. В переводе с греческого — «красивый отпечаток» — подчеркивается незримая взаимосвязь этого художественного процесса с высокими образцами классического искусства.
Слово самому Тальботу: «Мы признаем авторитет голландской школы живописи в том, что касается повседневных сцен и привычных событий. Взгляд художника всегда останавливается там, где обычные люди не заметят ничего примечательного. Солнечный день или тень, пролегающая на его пути, засохший дуб или покрытый мхом камень могут пробудить целый поток мыслей, чувств, живописных фантазий».
При этом Тальбот был убежден, что «предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника». Отсюда в его наследии — тысячи удивительных по красоте отпечатков окружающего мира, который фотограф маниакально запечатлевал каждое свободное мгновение. На выставку Национальный музей науки и медиа в Брэдфорде и Музей Виктории и Альберта (Лондон) одолжили 150 редких авторских отпечатков и негативов, ставших хрестоматийными для истории визуальной культуры. Это фотографические серии, изданные в виде изящных альбомов: «Карандаш природы» (1844) и «Солнечные картинки Шотландии».
На снимках застаем непредсказуемые сцены городской жизни: одни англичане управляются с вениками, пока другие увлекаются музыкальными инструментами. Величественные линии английской архитектуры; микросъемка растений, которые волшебным образом выглядят как живые; утонченные завитушки кружева. Именно его Тальбот однажды запечатлел для доказательства степени точности, с которой можно представить объекты его методом. Он показал на расстоянии нескольких футов (1 фут равен 30,48 см) изображение кружевного узора знакомым и спросил их, достаточно ли хороша эта картинка. В ответ услышал, что их не так-то легко обмануть, поскольку очевидно, что это не картинка, а кусочек кружева…
Однако не стоит переоценивать свойства калотипных изображений: они недостаточно четкие (ясные портреты, например, сделать этим способом невозможно), слишком контрастные и имеют специфическую зернистую фактуру. При этом им не отказать в живописности и наличии тонкого вещества, о котором так грезят художники.
При кажущейся однообразности эти вещи пропитаны поэтической меланхолией, свойственной Викторианской эпохе. Поэзия — важнейшая часть натуры фотографа. Отсюда — такие чувственные комментарии самого Тальбота к работам: «Летними вечерами старинные постройки (Англии. — «МК»), постройки и крытые аркады выглядят так красиво, так спокойно и в то же время торжественно, что посетителю кажется, будто он смотрит на город прошлого, заброшенный, но не в руинах, покинутый людьми, а сохраненный временем».
Тальбота справедливо считают основоположником фотографии как формы высокого искусства, по сравнению с тем же Луи Дагером, который сделал ставку на коммерцию. Калотипия не была так популярна, как дагерротипия. Дело не только в невозможности передать четкое изображение мелких деталей при ее помощи, но и наличии патентов, ограничивающих применение процесса англичанина. Только это не помешало ему соперничать с французом. И со временем именно калотипия, предполагающая создание негативов и множества позитивных отпечатков, легла в основу современных фотографических процессов, а имя Тальбота появилось в учебниках рядом с Дагером.
Речь идет об искусстве столь зыбком, об искусстве, которое умирает (угасает) при неблагоприятных условиях в те же доли секунды, в которые рождается. Конечно, специалисты делают все возможное, чтобы сберечь его как можно дольше, но эти вещи родились отчасти как отголоски природных явлений, и отчасти и остаются не управляемы человеком. Удастся ли увидеть представленные в Пушкинском калотипические снимки еще раз — вопрос. Невеста, которую с женихом в свое время увековечил Тальбот, написала после свадьбы: «Наша любовь исчезает так же быстро, как и черты лица мужа на снимке»…
Получайте короткую вечернюю рассылку лучшего в «МК» — подпишитесь на наш Telegram.
Источник: mk.ru
