Профессор Лев Симкин написал книгу о формировании имиджа СССР за рубежом
Из личного архива Льва Симкина Новая книга доктора юридических наук Льва Симкина «Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков» посвящена приему почетных иностранцев в СССР. В интервью «Газете.Ru» Симкин рассказал, почему иностранцы, включая Герберта Уэллса и Бернарда Шоу, стремились посетить Советский Союз, кого допускали к личному общению с Иосифом Сталиным и как работали специально обученные гиды, приставленные к гостям.
— Почему книга «Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков» может быть интересна современному читателю? Есть ли в ней моменты, актуальные для сегодняшних реалий?
— Присмотревшись к советским временам, можно понять, как вообще вербуют сторонников того или иного строя — и тогда, и в какой-то мере сейчас. В 20-е и 30-е годы советские идеологи пользовались «левизной» сочувствующих европейцев и американцев, которых пропаганда завлекала коммунистической идеей. У нынешних идеологов, напротив, в ходу правый консерватизм. В СССР шла речь об экономическом загнивании Запада, нынче — о духовном. Тогда был расчет на рабочих, на бедноту, теперь — на всех, кого достали «пресмыкательство» перед меньшинствами, политкорректность в офисах и толерантность в школах.
— Почему некоторые страны создают себе позитивный образ искусственно, не подтягивая реальное качество жизни граждан до демонстрируемого уровня?
— Любая страна нуждается в положительном имидже. Для своих его тоже надо демонстрировать. А что касается «подтягивания», то это разные вещи. Создание высокого уровня жизни — куда более сложная задача, которая требует времени.
— По какой причине в 20-30-е годы прошлого века в СССР приезжало так много иностранцев? Что они там искали?
— За неполных два десятилетия советской власти удалось невероятное — убедить многих людей на планете в том, что ею строится самое передовое, справедливое общество в истории. В Советский Союз стремились все, кто симпатизировал идее строительства социализма и пожелал лично в нем участвовать. С началом Великой депрессии к ним присоединились тысячи безработных — плюс те, кто подвергся расовой и национальной дискриминации, кто мечтал получить в СССР образование и условия для научной деятельности.
«Да, был культ. Но была и личность!» Эта фраза, приписываемая Михаилу Шолохову, получила известность в середине прошлого века после разоблачения культа личности Сталина. Я же привожу ее не для того, чтобы славить эту личность, а чтобы напомнить — в Советском Союзе было много и вправду хорошего, что не могло гостям не понравиться. Им надоел капитализм с его кризисами, а тут впервые в истории человечества как будто победила справедливость: бедным предоставляют жилье, бесплатное лечение и возможность получить образование.
— Люди каких профессий приезжали в СССР?
— Уже в 20-е годы в СССР была создана уникальная система приема иностранных гостей. На первом месте — те, от кого в первую очередь зависело формирование нужного образа Страны Советов за рубежом. Это были западные интеллектуалы — писатели, ученые, политики, крупные журналисты. На втором — рабочие делегации, призванные после возвращения рассказать пролетариям всех стран «правду о Советском Союзе». На третьем — обычные «интуристы», целью привлечения которых была не столько валюта, сколько их идеологическая обработка. О каждой из названных категорий рассказано в книге.
— Как была организована проверка для туристов из других стран для допуска в СССР?
— Обычным туристам из-за рубежа в Советскую Россию можно было попасть только в составе тургруппы. До этого каждому желающему предстояло пройти «проверку с пристрастием» в заграничном отделении «Интуриста». И только тем, кто проверку прошел, можно было купить билет на «пароход, превращенный в учреждение строгого режима». Так в книге «Московская экскурсия» описывает свои впечатления о путешествии из Англии в СССР в 1932 году Памела Трэверс, будущий автор «Мэри Поппинс».
— Кто сопровождал гостей во время их перемещения по улице?
— К ним были приставлены гиды, сотрудничавшие с органами. Все свои наблюдения за иностранцами специалисты описывали в отчетах.
«С утра [Лион] Фейхтвангер вел бесконечные разговоры о неудобствах жизни в Советском Союзе, — сообщает в отчете от 16 декабря 1936 года приставленная к нему Дора Каравкина, гид-переводчик ВОКС (Всесоюзного общества культурной связи с заграницей). — Жаловался на обслуживание в гостинице, на неаккуратную доставку почты и целый ряд других неполадок».
Раз уж зашла речь о столь прозаических вещах, напомню тем, кто забыл или не знал, что первая туалетная бумага появилась в СССР лишь в конце 60-х годов и была страшным дефицитом: за ней стояли километровые очереди, от которых отходили счастливцы, обвешанные нанизанными на веревочку рулонами.
— Как проходила подготовка гидов?
— В Москве, Ленинграде и Тифлисе были организованы курсы гидов-переводчиков. Их учили сопровождать интуристов, общаться с ними и каждые сутки представлять подробные отчеты о пребывании, настроениях и высказываниях гостей. Путешествовавший по стране в 1934 году немецкий журналист Вальтер Аллерханд жаловался, что «везде между тобой и Россией стоит «Интурист».
— Взаимодействовали ли гости с простыми советскими людьми?
— В рассказах иностранцев о посещении СССР почти нет разговоров с советскими людьми. Если еще в 20-е годы были, то потом — нет. Иностранцы в советской толпе выделялись, люди подозрительно оглядывались на их штиблеты и клетчатые пиджаки — а вдруг шпион. Вспомните знаменитый булгаковский роман и шепот Бездомного, оттащившего Берлиоза в сторону: «Он никакой не интурист, а шпион. Спрашивай у него документы, а то уйдет».
— Описаны ли в вашей книги какие-либо инциденты, произошедшие с иностранцами в СССР?
— Да. Например, в сентябре 1936 года правлением «Интуриста» разбирался случившийся в Баку инцидент. Из-за невнимательности гида во время экскурсии руководитель группы американских туристов Луис Фишер взял инициативу в свои руки, остановил машину с туристами и стал спрашивать первых встречных об условиях их жизни и даже заставил одного гражданина проводить туристов к себе в дом.
— По какому принципу Сталин допускал приехавших к личному общению? Много ли их было?
— В свой кабинет Сталин пускал только самых знаменитых властителей дум Запада. Вот список «допущенных» — Бернард Шоу и Эмиль Людвиг (1931), Герберт Уэллс (1934), Анри Барбюс (1932 и 1934), Ромен Роллан (1935) и Лион Фейхтвангер (1937). Тут сплошь знаменитости, нобелевские лауреаты или в крайнем случае те, кто не мог ими стать, будучи автором всего лишь «жанровой литературы».
— Как так вышло, что биографию Сталина написал иностранец — французский писатель Анри Барбюс?
— Идея написания популярной биографии Сталина возникла в отделе пропаганды (Культпропа) ЦК ВКП(б) в самом начале 30-х годов. Сначала предполагалось поручить это немецкому писателю Эмилю Людвигу, потом от этой идеи отказались, затем — Максиму Горькому, но тот так и не собрался. Были и другие кандидатуры. Выбрали Анри Барбюса. Решили, что предварительный просмотр работы Барбюса должен быть возложен на помощника генсека Ивана Товстуху. Он и другие пропагандисты помогали Барбюсу в работе. Основная мысль книги — «Сталин — это Ленин сегодня». Как вспоминал академик по истории партии Исаак Минц, «хозяин» сам придумал этот лозунг, после чего его передали Барбюсу.
— Расскажите вкратце о самых впечатляющих историях из книги, которые вы рекомендуете прочесть в первую очередь.
— Там истории едва ли не на любой вкус в каждой главе. Меня, пожалуй, больше всего впечатлила история любви американского инженера Зары Виткина, приехавшего в СССР. В книге рассказывается о том, как он влюбился в советскую актрису Эмму Цесарскую, как нашел ее в Москве — и что с ними было дальше. Также там описаны малоизвестные страницы о «черных русских» — афроамериканцах, нашедших убежище в СССР и потом от советской власти пострадавших.
— Замечали ли приезжие минусы советского строя?
— Многие сами закрывали глаза на минусы нового строя, им не хотелось подвергать его сомнению, порочить хорошее дело. Хотелось, напротив, оправдывать насилие, которое сопровождало строительство нового мира — оно, мол, относится лишь к «эксплуататорским классам». То есть к тем, чьим наглым поведением они возмущались у себя на родине. Ничего не поделаешь, в угнетенном народе накопилась ненависть. И его можно понять, такова цена революции — любой, не только русской, но и английской, французской, американской.
— Бывали ли случаи, когда интуристам удавалось понять, что им показывают ненастоящую картинку?
— В течение всей поездки французский писатель Андре Жид вел себя более чем лояльно, осознавая, что агенты НКВД следуют за нами практически везде. А по возвращении написал книгу с критической оценкой происходящего в СССР. Он назвал стахановское движение «замечательным изобретением, чтобы встряхнуть народ от спячки» и одновременно немного над ним иронизировал:
«На одном из заводов мне представляют стахановца, громадный портрет которого висит на стене. Ему удалось, говорят мне, выполнить за пять часов работу, на которую требуется восемь дней (а может быть, наоборот: за восемь часов — пятидневную норму, я уже теперь не помню). Осмеливаюсь спросить, не означает ли это, что на пятичасовую работу сначала планировалось восемь дней. Но вопрос мой был встречен сдержанно, предпочли на него не отвечать. Тогда я рассказал о том, как группа французских шахтеров, путешествующая по СССР, по-товарищески заменила на одной из шахт бригаду советских шахтеров и без напряжения, не подозревая даже об этом, выполнила стахановскую норму».
Случай Жида редкий, но не уникальный. В 1926 году Йозеф Рот, австрийский писатель, автор знаменитого романа «Марш Радецкого», совершил длительную поездку по СССР, включавшую обязательные Крым и Кавказ. И, несмотря на то, что его тоже принимали по первому разряду, он признался немецкому философу Вальтеру Беньямину, что «приехал в Россию (почти) убежденным большевиком, а уезжает из нее роялистом».
