Жители очередной питерской новостройки, которые наверняка уже вложили свои кровные в квартиру на стадии строительства, похоже, не подозревают, во что вляпались. Дело даже не в том, что дома их строятся в запрещенной для строительства защитной парковой зоне Пулковской обсерватории — это все приземленные, бытовые проблемы: сегодня построили — завтра разобрали.
Гораздо неприятнее, что их дома, если дело все-таки дойдет до их ввода в эксплуатацию, ни много ни мало грозят помешать наблюдению за звездами. Как столкнулись сиюминутные интересы узкой группы застройщиков, урвавших, по их мнению, лакомый кусок земли возле научного учреждения, и миллионов людей, включая сотни две астрономов той самой несчастной обсерватории, которые все-таки заинтересованы в развитии астрономии в стране, выяснил корреспондент «МК».
«Астрономическая столица мира»
Девственный астроклимат вокруг Главной Пулковской астрономической обсерватории (ГАО) берегли сотни лет, начиная с инициатора постройки научного учреждения Николая I, который особо ратовал за придание Петербургу статуса астрономической столицы мира. В течение XIX века на Пулковскую обсерваторию действительно ориентировались все профессионалы. Здесь изучали физику Солнца, небесную механику и звездную динамику.
Да и сегодня обсерватория гордо несет статус довольно высокопродуктивного научного учреждения. Согласно рейтингу, вышедшему в апреле 2016 года, она поставлена в топе-10 самых высокоцитируемых астрономических организаций России на пятое место (на каждого ее сотрудника приходится более двух публикаций в год). Для сравнения, Специальная астрофизическая обсерватория РАН в Нижнем Архызе стоит в этом рейтинге на девятом месте.
Именно за ГАО записано главное астрономическое открытие прошлого века —реликтовое излучение Вселенной — послесвечение, которое подтвердило теорию Большого взрыва. В 1948 году его предсказал воспитанник питерской астрофизической школы Георгий Гамов, а в 1955 году впервые это излучение обнаружил аспирант-радиоастроном Тигран Шмаонов в Пулковской обсерватории.
«Наша местная наблюдательная площадка в Пулково имеет очень узкую специализацию, — поясняет инженер-астроном лаборатории астрометрии и звездной астрономии ГАО Александр ШУМИЛОВ. — Это высокоточная астрометрия малых полей. Больше площадки с такой специализацией ни одна обсерватория в России не имеет. Астрометрия отвечает за обнаружение небесного тела, определение траектории его полета, предсказание столкновения с Землей. В целом это классическое направление в астрономии, которое старше астрофизики. Данными нашей обсерватории пользуются многие специалисты, да и обычным гражданам, даже за рубежами нашей родины, она приносит пользу. К примеру, в 2008 году впервые именно здесь было предсказано падение не слишком большого метеорита в Судане. Обнаружили его за сутки, предвычислили траекторию».
Однако чтобы астрометрическая площадка нормально работала, ей нужны соответствующие условия — чтобы ни уличное освещение, ни тепло от жилых зданий, ни пыль, ни копоть машин не изменяли вокруг нее астроклимата. Еще со времен Николая I существовала верстовая зона в обход Пулковского холма, на которой воспрещались все виды деятельности. В частности, железную дорогу и ту пустили в обход.
Не оставляла без своего внимания обсерваторию и советская власть. После освобождения Ленинграда от фашистской блокады, еще до окончания войны, в марте 1945 года Совет народных комиссаров СССР (аналог нашего Правительства РФ) запретил своим распоряжением №4003 любое промышленное и крупное жилищное строительство в радиусе 3 км от обсерватории.
«Тут можно сразу уточнить, что генплан рисует эту зону от границ обсерватории, а современные правила землепользования и застройки рисуют зону отчуждения в 3 км от центра главного зала обсерватории, — говорит Шумилов. — Но в случае с тем жилкомплексом, с которым мы сейчас имеем дело, он попадает глубоко в защитную зону в любом из указанных вариантов, как ни крути».
Звезды в обмен на квартиры
Первые попытки застроить защитную зону делались еще в 90-е годы, но твердая позиция тогдашнего директора обсерватории Виктора Кузьмича Абалакина, которого поддерживало руководство РАН, помогла астрономам отбиться.
«Пулковская оборона» длилась лет пятнадцать, вплоть до 2005 года, когда землю все-таки продали.
Потом началась долгая история с согласованием проекта планировки территории. Обсерватория опять отбивалась от дельцов как могла. Сначала руководство подписало Проект планировки территории, в котором не были прописаны детали, в частности степень светимости объекта, известно было только, что жильцов будет около 100 тысяч.
В 2015-м в обсерватории меняется руководство, и она принимает новый регламент, в соответствии с которым проектная документация на жилой квартал получила резко отрицательную рецензию. Ученый совет ГАО своим решением потребовал отказать в согласовании этого документа, а также отменить документ, согласованный предыдущим руководством.
Но в 2016 году ситуация вновь меняется. Снова приходит новый директор, Назар Ихсанов, уже третий в этой истории, и в обход регламента от 2015 года все-таки согласовывает документы. На решение астроклиматической группы от 25 октября 2016 года, которая снова дает резко отрицательную рецензию, он никак не реагирует. Хотя проект, по словам Шумилова, стал только хуже: у микрорайона повысились этажность, плотность заселения. При этом проектировщики никак не улучшили теплоэффективность зданий (ученые требовали создать самую эффективную теплоизоляцию).
«Выброс тепла из зданий сильно колышет атмосферу и портит изображение, — поясняет инженер. — Также детальный расчет светимости этого квартала показал, что ситуация не изменилась, несмотря на то, что мы просили. Стройка подползает к обсерватории на 200 метров. С южной стороны она почти упирается в наш Большой рефрактор, который стоит в 800 метрах от нее, а «Сатурн», новый наш метровый телескоп, еще ближе — до него от жилого квартала останется метров 500–600. Что толку, что мы его устанавливали, — высоко восходящие на юге звезды мы можем теперь не увидеть вовсе. Строители заняли самый неприятный для нас азимут-меридиан».
Прошу заметить, что с других сторон обсерватория также засвечивается огнями. С севера очень сильно светит Петербург, на востоке построены выставочный и торговый центры. Сколько ни просили астрономы покрасить их стены в темные цвета, а свет от уличных фонарей направить строго вниз, все остались глухи к их просьбам. Только на западе от обсерватории ничего нет, кроме мощного радара, который обслуживает петербургский авиаузел. Вблизи него жить нельзя. Хотя строящийся жилой комплекс как раз попадает и в его санитарную зону.
«Если жилой комплекс все-таки появится, мы упустим из виду более половины объектов, — говорит Шумилов. — Но здесь вопрос даже не в этом. Понимаете, мы занимаемся высокоточным определением положений космических тел. Рядом с греющим, дымящим и светящим микрорайоном никакой четкости быть не может!
Для чего дается защитная зона в 3 км? Эти километры нужны, чтобы след от зданий успел раствориться. Поставьте наш лучший телескоп в центр любого существующего квартала — увидите, как упадет точность. Но самое печальное, что может произойти, мы потеряем опорные звезды, а в астрометрии без них делать нечего. По опорным звездам, которые достаточно слабенькие, мы измеряем новые объекты. Или еще один объект изучения — слабые спутники больших планет, к примеру, негалилеевы спутники Юпитера. Их уже не будет видно из Петербурга. А ведь именно наша обсерватория славится плотными (многолетними) рядами измерений, что помогло бы в будущем построить точную траекторию движения какой-нибудь межпланетной миссии».
Вот так, росчерком пера рушится мечта поколений, десятилетия исследований. Большой рефрактор (БР) обсерватории, которому уже больше 60 лет, по словам сотрудников ГАО, бесценен, это единственный в стране длиннофокусный рефрактор, который дал четверть всех точных мировых наблюдений больших спутников планет Солнечной системы.
Есть у него особое свойство — он сделан по старой линзовой технологии и поэтому не допускает никакого вмешательства в оптическую зону. К примеру, зеркальные телескопы надо периодически перепокрывать новыми слоями алюминия, чтобы они лучше отражали свет.
Если бы спросили астронома, есть ли на свете эталон стабильности, он бы с самой малой долей иронии ответил, что это как раз БР и есть. Его можно не трогать сотни лет, и он будет проводить высокоточные измерения одних и тех же объектов год за годом. Вот, к примеру, астрономы уже 61 год ведут на нем наблюдения двойных звезд (только с помощью таких объектов люди узнали, сколько весят звезды). Многие важные двойные звезды движутся очень медленно, и, чтобы заметить это движение, надо наблюдать за ними несколько десятков лет, что и делает пока БР.
«Среди чиновников есть те, кто считает, что рано или поздно город обсерваторию сожрет, — говорит Шумилов. — Но я с данной позицией не согласен. Город — все-таки не раковая опухоль. Он расползается по сторонам в соответствии с некоторыми планировочным документами. И эти документы, если в них разобраться, говорят о том, что южная планировочная зона неудачна для строительства, там невозможно построить даже нормальное новое шоссе из-за раскинувшихся длинных полос авиаузла».
Новый директор Назар Робертович Ихсанов — потомственный ученый, физик, специалист по нейтронным звездам, наблюдения за которыми можно вести только с больших телескопов в горных условиях… Может, потому он не особо и старается отстаивать Пулково? Мы хотели спросить это у него лично, но он, несмотря на наши старания, на связь так и не вышел, не ответил и на официальный запрос.
Между тем, по словам московских астрономов, в частности Владимира Сурдина из Государственного астрономического института им. Штернберга, столичная обсерватория МГУ, что расположена на Воробьевых горах, хоть и менее значимая, чем Пулковская, но до сих пор сохраняет свою защитную зону. «Пулковская обсерватория – это классическая обсерватория, с которой началась когда-то большая российская наука европейского уровня. Чтобы понять, как движутся звезды, Пулково полтора века назад сделало первые наблюдения, и теперь их ценность с каждым годом только возрастает. Если телескопы ГАО будут работать на прежнем месте и ученым никто не будет мешать, тогда у нас будут лучшие результаты в мире».
Пока верстался номер, мы получили комментарий от ФАНО (Федерального агентства научных организаций), в ведении которого находится Пулковская обсерватория. В нем говорится о том, что руководство ГАО не направляло в адрес ФАНО «обращения с целью разрешения строительства в защитной парковой зоне обсерватории». Администрации Петербурга поручено ввести временный мораторий на согласование соответствующей документации. Надеемся, что со временем он все-таки обретет статус постоянного.
Источник: mk.ru
