«В поисках правды я дошел до последней инстанции — Верховного суда, но так и не получилось доказать свою правоту. Скоро у меня могут отобрать семейный бизнес», — рассказывает предприниматель Юрий Рагулев. 48-летний мужчина пытается отстоять долю в уставном фонде небольшого бизнес-центра в Солигорске, которую хотят конфисковать уже после снятия судимости.
«Хотят конфисковать через 8 лет после приговора»
В руках у Юрия Рагулева увесистая стопка бумаг — переписка с различными инстанциями. «Это только небольшая часть, основная осталась дома», — предупреждает мужчина.
Семья Юрия в 1994 году открыла фирму «Ралекс», они сдают в аренду офисные и торговые помещения в небольшом двухэтажном бизнес-центре в Солигорске. Рагулевым сейчас принадлежит доля в 51% в уставном фонде компании, которую бизнесмен и пытается отстоять.
В июле 2005 года Юрия привлекли обвиняемым по уголовному делу (статья «мошенничество»). В 2007-м году его осудили на 4 года лишения свободы с конфискацией имущества по месту жительства и работы.
Арест на долю в семейном бизнесе не наложили, за год до вынесения обвинительного приговора Юрий продал ее отцу. К слову, эта сделка стала одним из ключевых моментов в истории солигорского бизнесмена.
В 2008 году Юрий условно-досрочно выходит на свободу. А в 2012 году истекает срок давности исполнения приговора суда, в том числе и по конфискации имущества.
— Материальный ущерб, причиненный преступлением, я возместил в полном объеме еще до вынесения приговора, имущество конфисковали сразу после суда, гражданские иски ко мне не предъявлялись, — уточняет Юрий.
В 2011 году прокуратура Минской области в интересах финансового отдела Солигорского районного исполкома подает иск о признании сделки между Юрием и его отцом ничтожной. В 2012 году уже Генеральная прокуратура в интересах Государственного комитета по имуществу инициировала исковое производство «о признании сделки недействительной», разбирательства продолжились и в следующем году.
— Во всех случаях в удовлетворении исковых требований органам прокуратуры суды отказывали, — отмечает Юрий. — Лишь в 2013 году Высший Хозяйственный суд, в очередной раз отказав Генеральной прокуратуре в удовлетворении иска, в мотивировочной части решения установил, что вышеупомянутая сделка носила притворный характер и была направлена на временную передачу прав и обязанностей участника фирмы «Ралекс». Но законодательством Беларуси это не запрещено, поэтому последствия недействительности сделки судом не применялись.
В Гражданском кодексе прописано, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей юридические последствия, ничтожна. Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена для прикрытия другой сделки, также считается ничтожной, однако при этом к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила.
Генпрокуратура заявляла иск о признании мнимого характера сделки, а требований о признании сделки притворной не заявлялось. В резолютивной части решения суда содержится только отказ признать куплю-продажу доли мнимой сделкой и применить последствия ее недействительности.
В мотивировочной части несколько раз упоминается, что сделка, по мнению суда, носила притворный характер. Но суд не включил это утверждение в резолютивную часть, не констатировал ее ничтожность на этом основании, не рассмотрел существо и законность сделки, которая фактически имела место и не признал ее недействительной.
В 2014 году после смерти отца к Юрию по решению суда перешла в собственность доля в уставном фонде компании.
— После этого Генеральная прокуратура опять незамедлительно возобновила попытки конфискации, — уточняет Юрий.
«Если бы это сделали в установленные сроки, то я бы ни слова не сказал, а так это незаконно»
В середине 2015 года судимость по приговору суда погашается, что по Уголовному кодексу означает аннулирование правовых последствий уголовной ответственности. Но уже в ноябре прошлого года бизнесмен получает исполнительный лист, в котором говорится, что суд Новобелицкого района Гомеля принимает решение о конфискации в доход государства 51% доли в уставном фонде ООО «Ралекс».
— Теперь мне некуда обращаться. Я отбыл назначенный судом тюремный срок, возместил весь ущерб, у меня конфисковали имущество, новых преступлений не совершал. Судимость за мной сейчас не числится, это подтвердили в МВД. Так почему же сейчас, спустя восемь лет после вынесения приговора, меня пытаются лишить собственности? — задается вопросом Юрий Рагулев. — Ни один нормативный акт не предусматривает конфискацию обнаруженного неконфискованного имущества осужденного, приобретенного им до вынесения приговора, после истечения 5-летнего срока давности исполнения обвинительного приговора при осуждении к лишению свободы на срок до 5-ти лет. Если бы это сделали в установленные сроки, то я бы ни слова не сказал, а так это незаконно.
Бизнесмен продолжил писать в разные инстанции, в том числе в Верховный суд и в Администрацию президента.
К примеру, в апреле этого года в ответе Верховного суда говорится, что «суд пришел к правильному выводу о том, что указанное имущество подлежало конфискации по приговору суда, однако было сокрыто путем заключения фиктивной сделки по его отчуждению». При этом «постановление суда вынесено в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона. В связи с этим оснований для его опротестования не имеется».
— Надзорные жалобы на руководство Гомельского областного суда, Верховного суда результата не дали. Опротестовать решение суда Новобелицкого района Гомеля также не удалось, — разводит руками бизнесмен. — Из Администрации президента пришел ответ, из которого следует, что приговор в отношении меня исполнен в полном объеме, судимость погашена, оснований для применения помилования нет. Получается, что помиловать не могут, так как приговора уже фактически нет, а конфисковать имущество по тому же приговору могут?
В Верховном суде FINANCE.TUT.BY уточнили, что «комментировать ситуацию, связанную с применением законодательства по конкретным уголовным делам, не вправе».
— Тем временем приближается конфискация доли в уставном фонде компании. А это значит, что создается опасный судебный прецедент с далеко идущими негативными последствиями. Сегодня, конечно же, это касается лишь меня и моей семьи, но ведь органы прокуратуры могут распространить эту незаконную практику повсеместно, и тогда пострадают имущественные права и законные интересы многих граждан нашего правового государства, — резюмирует Юрий. — И все же я надеюсь на справедливость и, что органы судебной власти будут неукоснительно следовать закону.
Адвокаты: истечение сроков давности исполнения приговора — основание для освобождения от наказания
Своим мнением по ситуации с конфискацией имущества солигорского бизнесмена поделились адвокаты Минской городской коллегии адвокатов Владимир Митрофанов, и Николай Тишуров, а также адвокат Минской городской коллегии адвокатов Евгения Потапова.
— В данной конкретной ситуации речь идет об освобождении от наказания в связи с истечением сроков давности исполнения обвинительного приговора. Законодатель исходит из того что, что поскольку виновный после осуждения длительный промежуток времени новых преступлений не совершает, то привлечение его к уголовной ответственности теряет смысл, так как утрачивается значение наказания в достижении целей исправления осужденного, специального и общего предупреждения.
По их словам, «из диспозиции статьи 84 Уголовного кодекса Республики Беларусь следует, что при истечении срока давности исполнения обвинительного приговора лицо освобождается как от основного, так и от дополнительного наказания, к которому, в частности, относится конфискация имущества».
Адвокаты уточняют, что в законодательстве прописаны обстоятельства для приостановления либо прерывания сроков давности.
— Так, течение сроков давности приостанавливается, если осужденный уклоняется от отбывания наказания. Если же до истечения сроков давности лицо совершит новое умышленное преступление, то срок давности прерывается, и его исчисление начинается заново со дня совершения нового преступления, — поясняют специалисты. — То есть, в силу требований закона частичное исполнение приговора (например, при конфискации лишь части принадлежащего обвиняемому имущества) не является обстоятельством, прерывающим или приостанавливающим течение сроков давности исполнения обвинительного приговора.
В обоснование данного вывода можно привести положения части первой статьи 171 Уголовно-исполнительного кодекса, согласно которой в случаях, когда после исполнения приговора в части конфискации всего имущества, но до истечения установленных законом сроков давности исполнения обвинительного приговора обнаруживается неконфискованное имущество осужденного, приобретенное им до вынесения приговора или после вынесения приговора, но на средства, подлежащие конфискации, судебный исполнитель вносит в суд, постановивший приговор, или в суд по месту исполнения приговора представление о конфискации указанного имущества, если оно может быть конфисковано по закону.
Адвокаты уточняют, что конфискацию имущества могут проводить в пределах сроков давности исполнения приговора.
— В соответствии с абзацем вторым пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 23 сентября 1999 года № 8 «О практике назначения судами конфискации имущества по уголовным делам» если после исполнения приговора о конфискации всего имущества будет обнаружено имущество, которое было приобретено осужденным до постановления приговора или после его исполнения, но на средства, подлежащие конфискации, суд, постановивший приговор, или судья по месту исполнения приговора по представлению прокурора в порядке ст. 402 УПК выносит постановление об обращении конфискации на обнаруженное имущество, если оно подлежит конфискации по закону, — отмечают адвокаты. — При этом необходимо иметь в виду, что по смыслу ст. 84 УК приговор в части конфискации имущества может исполняться в пределах сроков давности исполнения приговора.
Специалисты резюмируют, что «истечение сроков давности исполнения обвинительного приговора является бесспорным основанием для освобождения осужденного как от основного, так и дополнительного наказания, также и в том случае, когда имело место частичное исполнение приговора в пределах давностных сроков».
Источник: news.tut.by
