В появлением солнца Евдокимово, деревня в российской глубинке, лениво просыпается. Улицы пусты, местные жители не спешат к животным или в огород — жизнь здесь протекает медленно.
История местного жителя
На горизонте показался мужчина, возраст которого трудно угадать. Он не поинтересовался, может ли побеседовать, просто подходит и садится рядом. Не сказав ни слова, вынимает из кармана сложенную бумагу, распрямляет ее и начинает скручивать сигарету, подсыпая табак. Это Николай, который представился просто Колей, ему 40 лет, он пастух, который решил не упустить возможности познакомиться с литовцами, которые ненадолго остановились в Евдокимове, Сибири.
«Первый раз в жизни вижу иностранцев», — говорит хриплым голосом Коля и внимательно осматривает прибывших.
40-летний Коля работает у старосты деревни, пасет его коров. Коровы могут ходить здесь просто по дорогам и тропинкам, иногда они останавливаются пожевать травы. Правда, свои дворы местные жители оберегают высокими заборами и глухими воротами. Ограждены и картофельные поля.
Не менее свободно здесь себя чувствуют и лошади. Хотя они здесь не рабочие. Жители Сибири используют в пищу конину еще с тех времен, когда в этом округе жили буряты. Этот народ двинулся вглубь тайги тогда, когда в эти места начали поездами и грузовиками доставлять литовцев и ссыльных других национальностей. Бурятов в Сибири можно встретить и сегодня.
В Евдокимове живет всего несколько сотен человек. Карьерных перспектив здесь немного, однако даже если и появляется возможность заработать — очередь желающих немалая.
«Большинство здесь пьет. А что еще делать? Работы нет. Нечем больше заняться», — продолжает Коля свой рассказ и признается, что несколько лет назад закодировался от алкоголя.
«Так решил после того, как чуть не умер от слишком большого количества алкоголя. Решил, что хватит, однако таких как я немного», — рассказал сибиряк.
От Евкодимово до озера Байкал — всего несколько сотен километров, но для большинства местных его образы — лишь фантазии, а не реальное чувства.
«Вот, мой Байкал, — улыбается сибиряк и машет рукой в сторону текущей рядом реки Ия. — Никогда в жизни не уезжал из своей деревни. Мне и не нужно».
Разговор прервала возня в кустах. «Не бойтесь, это мои коровы. Я пасу коров старосты. И так каждый день», — говорит Коля и, кажется, что он рад своей жизни.
Дорога жизни потомков литовцев
«Жаль, что мы не встретились на кладбище, — утверждают другие гости, посетившие литовский лагерь на окраине деревни. — Мы принесли вам угощения, садимся, угощаемся».
Это жена умершего два года назад ссыльного литовца Альбинаса Римкуса Виктория и их дочь Светлана. Из большой корзины женщины в первую очередь разноцветную скатерть, расправляют ее на поле и приглашают присесть. Начинают расставлять угощения: малосольные огурцы, блины, домашняя сметана, нарезанная колбаса.
«Мы встречается на кладбище, такая у нас традиция. Приносим угощение и там общаемся не только с живыми, но и с мертвыми», — рассказывает Виктория по-русски. По-литовски не говорит и ее дочка Светлана.
«Отец не учил, дома всегда говорили по-русски», — пояснила Светлана, однако после небольшой паузы без труда вспоминает фразы laba diena и labas vakaras.
Живущие здесь женщины, рассказывая свои истории, куда чаще улыбались, чем встретившийся ранее сибиряк, однако они признались, что жить здесь непросто. Оставшаяся вдовой Виктория уже на пенсии, а ее дочь работает к соседней деревне на базе отдыха. Однако только с пенсии или ее зарплаты крутиться тяжело.
Более трудолюбивые жители деревни могут дополнительно заработать, собирая целебные травы, ягоды или грибы. Природа на это здесь богата.
«Кто не ленится — зарабатывает», — говорили собеседницы, однако добавили, что дарами леса нужно делиться и с живущими в лесах медведями. «Если ягод и грибов много — они не приходят до деревни, но если год скудный, всякое бывает», — уверяет женщина.
На обнесенных высокими заборами полях местные чаще всего выращивают картофель. В теплицах у домов видны усы огурцов, а солнце красит красным помидоры.
«Выращивать овощи местных научили литовцы. Они научили и огурцы солить, и сало коптить. Мать Альбинаса, которая упокоилась тоже здесь, в Евдокимове, варила и цепелины», — вспоминала Виктория.
А вот хлеб ни раньше, ни сейчас местные сами не пекут. На двери магазинов висят записки с «хлебными днями», а выбор — формовой светлый хлеб.
«Не пекут, потому что сам нужно вырастить, молоть зерна. Ленятся», — пояснила Светлана.
Условий жизни не облегчает и транспортное сообщение. Единственное средство связи с ближайшими деревнями — лодка. На ней ездят не только те, кто спешит на работу, но школьники, поскольку в деревнях поменьше школ нет.
На улицах Евдокимова можно встретить не только свободно разгуливающих коров и лошадей, но также коз и свиней.
«Но никто здесь своих выращенных животных не режет. Редкая семья здесь питается тем, что выращивает. Большинство просто ленятся — продают выращенное животное и покупают мясо в магазине. А оно — непонятного происхождения, плохое», — говорит Светлана.
Настроения в Евдокимове подавленные, хотя приехавший несколько лет назад сюда армянин смог взять все в свои руки. Он стал старостой деревни, создает рабочие места. Его гостеприимство испытали на себе и литовцы — он протянул руку помощи и отказался брать деньги, услышав, что приехавшим нужна древесина, из которой будет сделан крест.
Имя литовцев в этой деревне уважают. «Альбинаса все любили. Он был трудолюбивый, мог сделать все, — рассказывала Светлана и Виктория. — Правда, писать он не умел, поэтому письма приходилось писать за него, но более кропотливого мужчины в деревне, который так бы умел обходиться с техникой, не было».
Сейчас в Евдокимове, куда были высланы несколько десятков литовцев, представители других народов не живут. Остались лишь русские, которые до сих пор с улыбкой вспоминают о литовцах, которые в глубь России привезли пример трудолюбия.
Автор: ru.delfi
Источник: ru.delfi.lt
